Ги Дебор и Ситуационистский Интернационал

Ги Дебор, Аттила Котанйи, Рауль Ванейгем «Тезисы о Парижской Коммуне»

1. «Необходимо возобновить максимально объективный и беспристрастный пересмотр классических основ рабочего движения, без иллюзий относительно разнообразных политических и псевдотеоретических наследников его, потому что все, что они унаследовали от движения – это его провал. Все видимые успехи этого движения на самом деле являются его тяжелейшими поражениями (например, реформизм или установление власти государственной бюрократии), а его поражения (например, Парижская Коммуна или Астурийское восстание 1934 г. ) являются одними из наиболее важных побед, для нас и для будущих поколений». («Ситуационистский Интернационал», №7)

2. Коммуна была самым грандиозным фестивалем девятнадцатого века. В основе событий весны 1871 г. было чувство повстанцев, что они наконец стали хозяевами собственной истории, не на уровне государственной власти, а на уровне повседневной жизни (рассмотрим, например, повсеместно распространившиеся тогда игры с оружием, на самом деле означавшие игры с властью). В этом же смысле следует понимать слова Маркса о том, что «наиболее важным мероприятием Коммуны было ее собственное действенное существование».

3. Слова Энгельса «Посмотрите на Парижскую Коммуну. Это была диктатура пролетариата» должны быть восприняты всерьез, как основа для демонстрации сущности тех политических режимов, которые диктатурой пролетариата не являются (несмотря на разные склонения диктатуры пролетариата в их названиях).

4. Общепринятой основой критики Коммуны является явное отсутствие у нее организационной структуры. Однако, проблема централизованной политической организации представляется для нас сейчас гораздо более сложной, нежели ее пытаются представить наследники большевизма; настало время рассмотреть Коммуну не только как пример революционного примитивизма, ошибки которого могут быть легко преодолены, но как положительный опыт, сущность которого до сих пор не была раскрыта в полной мере.

5. У Коммуны не было лидеров. И это в момент, когда положение о необходимости лидеров в рабочем движении было общепринятым! Парадоксальным образом, это было главной причиной и успехов, и неудач. Официальное руководство Коммуны было некомпетентно (в сравнении с Марксом, Лениным, или даже с Бланки). Но, с другой стороны, «безответственные» действия того времени и были именно тем, что необходимо для продолжения революционного движения в наши дни (даже если в силу обстоятельств такие действия заключаются сугубо в разрушении – самым известным примером являются слова повстанца, сказанные в ответ подозреваемому в контрреволюционной деятельности буржуа, утверждавшему, что он никогда не был вовлечен в политику: «Именно за это я тебя и убью»).

6. Принципиально важное значение всеобщего вооружения народа проявлялось практически и символически на всем протяжении событий. По большому счету, привилегия навязывать волю народа путем силы не продемонстрировала свою несостоятельность и не была передана в руки специальных вооруженных отрядов. Образцовая автономия подобных вооруженных группировок имеет свою слабую сторону – отсутствие координации: во время борьбы с Версалем не было ни единого момента, ни в обороне, ни в защите, когда силы народа имели бы высокую боеспособность; не стоит, однако, забывать, что испанская революция, как и гражданская война в Испании, была проиграна именно из-за преобразования таких сил в «республиканскую армию». Мы полагаем, что противоречие между автономией и координацией в значительной степени зависит от уровня развития технологии в рассматриваемый период.

7. Коммуна является для нас единственной на данный момент реализацией революционного урбанизма: атакующего окаменевшие места господствующей организации жизни, воспринимающего социальное пространство в политических терминах, отказывающегося принять невинность любого монумента. Те, кто принижают значение подобных атак, называя их «нигилизмом люмпен-пролетариата» или «безответственностью петролейщиц », должны указать, какие, по их мнению, ценности современного общества являются положительными и должны быть сохранены (мы увидим, что практически все). «Вся территория уже занята врагом… Подлинный урбанизм будет появляться на освобожденных от оккупации зонах. Там начнется то, что мы называем созиданием. Пояснением этой мысли может служить концепция позитивной реактивности, разработанная в рамках современной физики» («Основная программа Бюро исследований в области унитарного урбанизма», «Ситуационистский Интернационал», №6).

8. Парижская Коммуна была побеждена не столько силой оружия, сколько силой привычки. Наиболее возмутительным примером является отказ от использования пушек для захвата Французского национального банка, когда нужда в деньгах была особенно острой. На всём протяжении существования Коммуны, Банк оставался анклавом Версаля в Париже, защищенным лишь несколькими винтовками и мифом о собственности и краже. Другие идеологические привычки привели к столь же катастрофическим последствиям (воскрешение якобинства, пораженческая баррикадная стратегия в память о 1848 г. и т.д.).

9. Коммуна показала, что защитники старого мира всегда получают пользу в той или иной форме от соучастия революционеров – особенно тех революционеров, которые думают исключительно о революции и чей образ мыслей оказывается совершенно идентичен образу мыслей реакционеров. Таким образом, старый мир сохраняет свои опорные пункты (идеология, язык, обычаи, вкусы) в стане врага и использует их, чтобы отвоевать обратно утраченные позиции (только осмысленные действия революционного пролетариата полностью свободны от этого, пример тому – поджог Бюро налогообложения). Подлинная «пятая колонна» находится в сознании революционеров.

10. История поджигателей, которые в последние дни Коммуны отправились уничтожить Нотр-Дам и обнаружили, что его защищает батальон вооруженных художников Коммуны, богата смыслами: она дает нам хороший пример прямой демократии. Она также дает представление о тех проблемах, которые предстоит решить в будущем власти советов. Были ли правы художники, которые объединились, чтобы защитить собор во имя вечных эстетических ценностей, в конечном счете – во имя музейной культуры, в то время как другие люди, желали самовыражения здесь и сейчас, сделав этот акт разрушения вызовом обществу, которое в момент триумфа готовилось предать свою жизнь тишине и забвению? Художники-коммунары, действовавшие так, как велел им профессиональный долг, оказались в конфликте с крайними формами борьбы против отчуждения. Коммунары должны быть подвергнуты критике за то, что не посмели ответить на тоталитарный террор со стороны власти всей мощью своего оружия. Все указывает на то, что поэты, выражавшие присущую Коммуне поэзию, были просто уничтожены. Множество невыполненных решений Коммуны позволило обозвать предварительные действия коммунаров «зверствами» и подвергнуть воспоминания цензуре. Слова Сен-Жюста «те, кто делают революцию на половину, роют себе могилу» также объясняют его собственное молчание.

11. Теоретики, которые изучают историю этого движения подобно классическим романистами, с точки зрения божественного всезнания, с легкостью демонстрируют, что Коммуна была обречена изначально и не имела шансов на успех. Они забывают, что с точки зрения живших в то время, успех уже был достигнут.

12. Смелость и изобретательность Коммуны должна оцениваться не по меркам нашего времени, но с позиций политических, интеллектуальных и нравственных установок своего времени, с точки зрения единства всех идей, безжалостно уничтоженных Коммуной. Учитывая глубокую солидарность идей (правых и левых), существующих в данный момент, мы можем ожидать аналогичной изобретательности от социального взрыва в наши дни.

13. Социальная война, одним из эпизодов которой была Коммуна, продолжается и в наши дни (хотя видимые условия её значительно изменились). В задаче «сделать сознательными бессознательные тенденции Коммуны» еще не сказано последнее слово.

14. На протяжении практически двадцати лет во Франции существовал консенсус между левыми христианами и сталинистами (в память о национальном фронте и борьбе с немецкими захватчиками) о наличии элементов национального беспорядка и оскорбленного патриотизма в Коммуне. (Современная сталинистская позиция гласит, что «Франзузский народ просил о лучшем управлении» и был доведен до отчаянных мер предательством со стороны непатриотичного правого крыла буржузаии). Чтобы опровергнуть эту ханжескую галиматью достаточно учесть роль, которую сыграли иностранцы, приехавшие бороться за Коммуну; Коммуна была неизбежной битвой, кульминацией действий «нашей партии» в Европе с 1848 г., как говорил Маркс.

Тект написан в 1962 г. и опубликован в подборке материалов направленных против французского социолога Анри Лефевра "В помойку истории!" в журнале Ситуационистский Интернационал № 12 (сентябрь 1969)
Перевод Степана Михайленко